Маргарет Мид: Липа на Островах Самоа

Вместо эпиграфа

Ассошиэйтед Пресс, 29 мая 1999 г. — Медицинская служба штата Мэйн аннулировала патент приюта для умалишенных в Льюистоне в связи с тем, что пациентам закрыт доступ к порнографическим изданиям и к занятиям полового характера [перечисление занятий опускается]. Вплоть до рассмотрения апелляции приют будет работать по временному патенту.

Жалоб на порядки в приюте не поступало ни от пациентов, ни от опекунов; более того, последние сами предпочли именно этот приют для своих близких. «Они могли бы выбрать другое заведение, — говорит владелец приюта г-жа М. Дости, — но они не хотят ни порнографии, ни разврата. Однако у администрации штата свои требования».

Вводные замечания

Некоторые видят в раскрепощении, помимо узко-исторической темы, нечто очень общее, приятное и сладко-романтическое, что-нибудь вроде «...На волю птичку выпускаю при светлом празднике весны». Досадное недоразумение...

Наша воля свободна: взаперти нас никто не держит, и выпускать нас некому. Люди сами себя выпускают — распускаются, раскрепощаются, теряют свою крепость, форму, свой человеческий облик, то есть образ Божий в себе; потому-то раскрепощению неизменно сопутствует безобразие.

Хорошо, конечно, раскрепоститься от власти врага — но борьба с врагом напоминает скорее оборону все той же крепости, а вылетом птички на волю знаменуется тогда последний вздох — и то лишь если оборона была успешной.

* * *

Раскрепощение дело не новое. Всерьез раскрепощались последние лет триста, хоть и медленно, но верно, по мере отступления людей от Бога. Вольтер писал: «Через сто лет Библия будет забыта... она сохранится в музейных запасниках как свидетельство о глупости прошлых поколений». И что же? поколения сменились и сохранили Вольтера именно в такой функции.

«Само понятие разврата — взывал Н. Бердяев, — старое, буржуазное понятие, продукт отвлеченного морализма, и должно быть подвергнуто суду эстетическому и окончательному религиозному». Казалось бы, что может быть привлекательней для жадных до раскрепощения современников? Но провернулось со стоном колесо истории, и вся романтика «Серебряного века» оказалась в пыльной архивной папке под скушным названием белибердяевщины…

Итак, сегодня, когда отступать дальше уже некуда, борьба за раскрепощение все еще не окончена: «Яблоки давным-давно созрели, теперь нужно как следует тряхнуть яблоню». И вот под горестный вопль пациентов власти прикрывают в Льюистоне сумасшедший дом, последний оплот цивилизации, добра и разума: ни дать не взять, «Палата №6» в современной редакции... Нам, однако же, не до смеха (впрочем, и не до слез): чтобы выжить, не раскрепостившись, в этом мире, мы обязаны его понимать.

* * *

Задача этой серии статей — показать раскрепощение изнутри: не столько массовый самопроизвольный процесс, сколько конкретные меры в различных областях знания м культуры, которые служат двигателями этого процесса. Особое внимание — и раскрепостителей, и наше собственное — уделяется воспитанию детей и молодежи. Все материалы взяты из популярных изданий и ни для кого не составляют секрета. Впрочем, для раскрепощенного сознания они столь же неинтересны, сколь и недоступны: одичание и отупение — всегдашние его спутники.

Отобранные материалы были по возможности проверены, но этим не исключаются упущения и неточности. Мы заранее благодарны читателям за поправки и критику, однако просим учесть, что жалобы на фундаментализм, традиционализм, национал-шовинизм, национал-большевизм, фанатизм, антисемитизм, антисодомизм, антиамериканизм и пр., в отсутствие указаний на конкретные ошибки, будут оставлены без внимания.

Пролог

«Эрнст Геккель (1834-1919), выдающийся биолог-эволюционист, представитель естественно-научнаго материализма, сторонник и пропагандист учения Дарвина». К этим скупым строкам издатели словарей будут вынуждены добавить еще парочку: «Жулик. Фальсифицировал результаты наблюдений».

Геккелевы эскизы зародышей человека, кролика, цыпленка, ящерицы и рыбы, изображенные один подле другого, знакомы четырем поколениям школьников и студентов как «неопровержимый довод в пользу эволюционной теории». Оказалось, чтобы его опровергнуть, не обязательно прибегать к богословским и философским аргументам (хотя и они не мешают), а нужно лишь внимательно посмотреть в микроскоп. Что и было сделано д-ром Ричардсоном из клиники Сэйнт-Джордж в Лондоне, который, обнаружив в результате тщательного исследования явные различия между «неопровержимыми» картинками и реальностью, вынужден был прийти к огорчительным для маститого материалиста выводам.

Выяснилось, что каждый из пяти зародышей имеет свои неповторимые черты, причем человеческий особенно сильно отличается от других. Почему для этого понадобилось сто лет? Просто потому, что в прошлом люди науки — как и обычные люди, впрочем, — имели основания рассчитывать на взаимную честность. Недаром пишут, что Геккель и его единомышленники заложили основы не одного только эволюционизма, но и всей современной (лже)научной идеологии...

Маргарет Мид: дело ее жизни...

Маргарет Мид (1901-1978) считается самым известным и влиятельным американским антропологом ХХ века. И этим почетным званием, и всей своей научной репутацией, она обязана главным образом своей книге «Юность на островах Самоа», вышедшей миллионными тиражами и отмеченной небывалым читательским успехом. Популярность ее была так велика, что в 1969 г. журнал «Тайм» не постеснялся назвать ее автора «матерью всего нашего мира».

«Юность на островах Самоа» была опубликована в 1928 г. и переиздается с тех пор вплоть до нынешнего дня почти на всех языках. Не будет преувеличением сказать, что она была в числе важнейших явлений культуры минувшего столетия: подобно работам Альфреда Кинзи, ее влияние вышло далеко за пределы научных кругов и распространилось практически на все общество. Более того, именно она в значительной мере подготовила почву для социально-половых теорий д-ра Кинзи; как выразилась сама г-жа Мид, благодаря ей «сложился нынешний взгляда на вещи», имея в виду перемену взгляда на половую жизнь и нравственность в 60-х гг.

Маргарет Мид училась в Колумбийском университете у Франца Боаса (1858-1942), крупнейшего этнографа, лингвиста и антрополога, исследователя аборигенов Северной Америки. Боас известен как сторонник крайнего «культурного детерминизма» и концепции «чистого листа» в науке о человеке: иными словами, по мнению представителей этой школы, в человеке нет ничего постоянного, неизменяемого, присущего душе как таковой, а, напротив, все без исключения формируется под воздействием социально-культурных факторов. Неудивительно, что интерес многих из них привлекали социально-политические проблемы: каким образом на «чистых листах» человеческих душ записать требуемый той или иной доктриной «сценарий»... И вполне естественно выглядит характеристика школы Ф. Боаса в «Биографическом Справочнике Левого Движения» Фрэнсиса Гэннона: «Результаты антропологических исследований должны публиковаться избирательно, дабы представить коллективное начало в наиболее благоприятном свете». Понятие «избирательности», как мы увидим ниже, трактовалось весьма широко...

* * *

Молодая аспирантка д-ра Боаса Маргарет Мид имела самые серьезные виды на свою будущую научную карьеру. Начать ее она предполагала с длительной экспедиции в какой-либо отдаленный уголок земного шара для работы среди примитивных племен. В конце концов ее выбор остановился на Южных морях. Благодаря связям д-ра Боаса, удалось обеспечить финансирование за счет средств Национального Исследовательского Совета США: ей было предложена годичная экспедиция на острова Самоа для антропологических исследований. Предстояло детальное изучение поведения туземцев в юношеском возрасте, в особенности относящегося к половой сфере. Заодно, не уведомив об этом Совет, она заключила договор с этнографическим музеем в Гонолулу на исследование местной культуры и общественных отношений.

31 августа 1925 г. Маргарет Мид сошла на берег в административном центре Американского Самоа Паго-Паго (о-в Тутуила). Как же она подготовилась к своей первой и главной экспедиции, с каким багажом прибыла молодая исследовательница на далекие острова Южных морей? Теоретический багаж школы д-ра Боаса, как мы видели, был весьма обширен. А вот что касается до более низменных материй, тут вышла неувязка. Языка г-жа Мид не знала; она привезла с собой словарь и учебник, и по приезде брала частные уроки у местной медсестры. Талантливому лигвисту-полиглоту этого хватило бы по крайней мере для основных разговорных навыков; но была ли Маргарет Мид талантливым лингвистом? Как замечает историк Е. М. Джоунс в книге «Вырождение наших дней», по собственному признанию г-жи Мид, до экспедиции на Самоа иностранных языков ей изучать не приходилось (звучит невероятно для европейца, но более или менее в порядке вещей в США). Следует также учесть, что язык туземцев Самоа для начинающих окажется потрудней французского и немецкого: полинезийские языки не относятся к индо-европейской семье. Джейн Ховард, автор биографии Маргарет Мид, отмечает: «Способностью к языкам она никогда не отличалась... все, кто знал местный язык, недоумевали, как удалось ей за полтора месяца достаточно освоить язык для столь деликатной миссии...»

Мид пробыла на Самоа до 10 мая 1926 года, чуть больше восьми месяцев. Большую часть этого времени она посвятила этнографическим изысканиям по заказу музея в Гонолулу, а не той работе, на которую были выделены фонды Национального Исследователького Совета. Вплоть до ноября она оставалась в Паго-Паго, в приятной компании американских военных моряков, и лишь затем отправилась на остров Тау, где традиционный уклад был в меньшей мере нарушен цивилизацией. Однако 1 января 1926 г. над о-вом Тау пронесся разрушительный циклон, после которого жизнь на острове несколько месяцев не возвращалась в нормальное русло. Люди трудились буквально не покладая рук, оказывая помощь пострадавшим, пополняя запас продовольствия, восстанавливая разрушенные жилища, и не имея, естественно, ни времени, ни желания, выступать в роли испытуемых для г-жи Мид. В результате на сбор материала для «Юности на островах Самоа» осталось в лучшем случае месяц-полтора, а вовсе не год, как это утверждается в книге и как это было предусмотрено условиями Национального Исследовательского Совета.

Мелочи? Возможно. Но научное знание строится не на высосанных из пальца политкорректных «принципах» и «доктринах», а на внимании к мелочам, логике, честности и упорной работе. Результаты же сплошь и рядом оказываются гораздо интереснее, чем могло бы показаться вначале.

...И посмертный итог

Австралийский ученый Дерек Фримэн, специалист по культуре и языку островов Самоа, долгое время не мог взять в толк: почему сведения г-жи Мид радикально расходятся с данными его собственных наблюдений. В результате он опубликовал две книги, заглавия которых говорят сами за себя: «Маргарет Мид и Самоа: как появился и исчез один антропологический миф» (1983) и «Роковая мистификация Маргарет Мид» (1999).

Сопоставив действительность с книжкой г-жи Мид, Фримэн вынужден был охарактеризовать последнюю как «плод необузданной сексуальной фантазии». Коротко говоря, описанной в ней с таким смаком распущенности не было ни в 1925 году, ни когда-либо в прошлом, ни впоследствии. Интимная жизнь островитян во все времена была регламентирована и ограничена не в меньшей, а в большей мере, чем у европейских народов. Начиная с до-христианского периода, сохранение чистоты до брака считалось не только добродетелью, но и необходимым условием замужества. Братьям молодых девушек вменялось в обязанность следить за поведением сестер, и если обнаруживалось, что что-то из соседей позволяет себе нечто неподобающее, возмездие было скорым и весьма жестоким. Нарушение супружеской верности каралось смертью; впоследствии смертная казнь сменилась проламыванием черепа, переломом рук и ног, или отсечением ушей и носа.

С распространением христианства на островах нравственная строгость до-брачной жизни и брачных отношений по существу не изменилась. Вошло в обычай, например, посылать взрослеющих девушек в школы-интернаты при христианских миссиях, где за ними был строгий и непрерывный надзор.

Характерно, что и другие сведения об островах Самоа, изложенные в книге Мид, оказались такой же липой. По ее словам, в этом земном раю, где раскрепощенные обитатели с юности предаются заманчивым мероприятиям под тропическими деревьями, неизвестны ни эмоциональные, ни психические расстройства, ни преступления, сопряженные с половой сферой. На самом же деле эти неприятности там всегда были и остаются, опять-таки не в меньшей степени, чем в Европе.

* * *

Как же это вышло? Могла ли г-жа Мид столь сильно ошибиться в своих научных выводах? Нет, не могла, отвечает Дерек Фримэн. С первых дней своего пребывания в Паго-Паго ей стало известно о мерах по охране нравственности молодых девушек, о строжайших наказаниях нарушителям брачного обета, о довольно-таки варварских обычаях подтверждения невинности невесты перед заключением брака, и т. д. Дальнейшим доказательством полной осведомленности Маргарет Мид об истинном положении дел служит следующий постыдный эпизод.

У аборигенов Самоа есть древний обычай: в каждой деревне выбираться своя «первая девушка» – «таупу». Эта почетная должность, часто достающаяся дочерям местных вождей, символизирует девственную чистоту и юность и имеет важный церемониальный смысл: на общих трапезах и в других подобных случаях таупу занимает место подле вождя, ей предлагают особые угощения и почести. Когда она выходит замуж, избирается новая таупу; но память о том, что женщина в юные годы была удостоена этой высокой чести, с гордостью сохраняется у нее в семье.

Колониальные и военно-морские чиновники США на Самоа оказывали молодой аспирантке всяческие знаки уважения и почтения; это, естественно, не ускользнуло от внимания туземцев. И вот, в октябре 1925 г., во время поездки Маргарет Мид с группой американцев в деревню Вайтоги, ей присвоили титул таупу. Как отмечает Фримэн, «Если бы вождю стало известно, что его 23-хлетняя гостья уже два года как замужем, он никогда бы не допустил подобного издевательства над людьми и надругательства над вековым обычаем; но Мид сознательно ввела его в заблуждение... Ее самолюбию слишком льстила возможность выступить в роли избранной девственницы перед толпой аборигенов».

Таким образом, когда Маргатет Мид писала свой эпохальный труд, в частности, что «У жителей Самоа продолжительность интимного союза измеряется днями, в лучшем случае неделями, а истории о «верности до гроба» неизменно вызывают насмешки», или что «Все интересы самоанской девушки направлены исключительно на сексуальные похождения», она лгала, лгала осознанно и целенаправленно. Дерек Фримэн расценивает эту ложь хуже фальсификации «Пилтдаунского человека», когда в очередной раз было «неопровержимо доказано», что мы произошли от обезьян (неизвестный доселе род Eoanthropus – «человек восхода» – был «реконструирован» по найденным в 1912 г. в Англии ископаемым костям, которые впоследствии оказались человеческим черепом и обезьяньей челюстью)... Не следует поэтому придавать решающего значения мистификациям в духе «черного юмора», которые заморская гостья иной раз получала в ответ на свои навязчивые и бестактные вопросы. Отличить скабрезную небылицу от наблюдаемых фактов мог бы не только ученый антрополог, а всякий, у кого «прогрессивное учение» не заменило собой элементарную честность.

* * *

Какие же итоги вынесла Маргарет Мид из своей столь «плодотворной» экспедиции? Неудивительно, что итоги эти во многом касаются воспитания детей, чему в значительной мере была посвящена вся ее последующая научная карьера: «В детях нужно воспитывать чувство многообразия жизненных стилей, чтобы каждый мог сделать выбор по своему нраву». Таким образом, согласно ее просвещенному мнению, возникнет «цивилизация множественных стандартов», столь необходимая человечеству. «Когда мы признаем все то многообразие, с каким люди устраивали и устраивают свою жизнь в разных уголках Земли, — толкует она нам, — «мы навсегда избавимся от предрассудка о едином для всех нравственном стандарте. И когда, наконец, мы перестанем настаивать на нравственном превосходстве одних поступков и обычаев над другими, ...мы достигнем той высшей свободы личности и той всеобщей толерантности, которая только и возможна в плюралистическом обществе».

Написано 70 лет назад, а звучит словно современная школьная методичка: так ведь оно и недаром. Все эти методические разработки для детей школьного и дошкольного возраста, все обязательные программы воспитания толерантности к альтернативным жизненным стилям для высших учебных заведений и правительственных учреждений (а в последние несколько лет — и частных компаний, как превентивная мера защиты от иска за «ущемление гражданских прав»), все книги и журнальные статьи (для грамотных), все журналы «для взрослых» в общественных местах, все рекламные плакаты, все телепостановки и кинофильмы, вся гнусь галерей и музеев современного «искусства», все разбитые семьи и исковерканные судьбы от времен «половой революции» до наших дней, вся тупость, подлость и мразь раскрепощенной культуры и жизни — все это, так или иначе, основано на достижениях прогрессивной (лже)научной мысли ХХ века, достойнейшим, выдающимся, но в то же время и типичным представителем которой была д-р Маргарет Мид.