Гомосексуализм

Чтобы сын не стал геем (1)

Отцы, обнимайте своих сыновей;

Если этого не сделаете вы,

то однажды это сделает другой мужчина.

А. Дин Бёрд, доктор философии, психолог

 

«Если я как отец чему-то и научился, — сказал клиент, которого мы назовем Гордон, — так это тому, что все дети разные». Он опустился в кресло в моем кабинете, и в его взгляде читалась печальная покорность.

Успешный финансовый аналитик, Гордон был отцом четырех сыновей. «Когда мы с Глорией поженились, то дождаться не могли, когда же у нас будет настоящая большая семья, — рассказывал он, — У меня были не лучшие отношения с отцом, поэтому я очень хотел семейного тепла».

У этой пары один за другим родилось три мальчика, каждый из которых обожал своего папу. А затем появился «Джимми».

Глория, сидящая на стуле напротив мужа, взглянула на меня с грустью и тревогой. «К тому моменту как я была беременна Джимми, — тихо промолвила она, — я ужасно хотела девочку. Джимми должен был стать нашим последним ребенком. Когда он родился, я была разочарована до слез».

Вероятно, Джимми и его мать бессознательно сделали все, чтобы справиться с этим разочарованием, поскольку к восьми годам Джимми стал лучшим маминым другом. Заботливый и мягкий мальчик, проявляющий способности к игре на фортепиано, Джимми был из тех детей, что легко настраиваются на волну другого человека и с полуслова понимают его мысли и чувства. К тому возрасту он мог читать материнские настроения как книгу, но не имел ни одного друга своих лет. Он уже демонстрировал многие признаки предгомосексуального поведения. С недавнего времени Глорию стали беспокоить растущая социальная изоляция и депрессия мальчика. Старшие мальчики, напротив, были всем довольны и хорошо адаптировались.

Гендерные проблемы Джимми впервые стали заметны несколькими годами раньше, когда он начал примерять бабушкины серьги и пробовать ее косметику. Особенной притягательностью в глазах мальчика обладали золотые и серебряные заколки Глории, и он стал отлично разбираться в женской одежде, — все это еще до того, как он пошел в школу. В тот момент ему было всего четыре года.

«Я обращался с Джимми точно так же, как и с остальными сыновьями, — сказал Гордон, — и понимаю, что это не сработало, потому что он всегда воспринимал мои замечания неверно. Он выходил из комнаты и пару дней отказывался со мной разговаривать».

Став постарше, Джимми начал выказывать и многие другие тревожные симптомы: незрелость, слишком пылкое воображение, которое заменяло ему реальное общение, и высокомерное презрение к спортивным старшим братьям и их друзьям, которых те приводили в гости. Гордон вспоминал, что остальные сыновья всегда выскакивали встретить его, когда он приходил с работы, но не Джимми, который всегда держался так, будто отец для него пустое место.

В настоящий момент наибольшую тревогу вызывало неумеренное фантазирование Джимми. Он жил в придуманном мире, часами просиживая в своей комнате и рисуя персонажей мультфильмов. Глория наблюдала и другую нездоровую тенденцию — каждый раз, испытывая разочарование, Джимми принимался копировать особенности женского поведения. Когда кто-нибудь из друзей брата приходил к ним в гости, дразнил или высмеивал его, он начинал вести себя преувеличенно женственно.

В итоге Глория и Гордон решили что-то предпринять, чтобы помочь сыну. И они воплощали свое решение столь активно, что после первого месяца семейного вмешательства один из старших мальчиков, Тони, начал жаловаться, что о нем совсем позабыли. Для меня это было знаком того, что родители усердно следовали моим рекомендациям. В этот момент я предложил Глории и Гордону объяснить Тони, что вся семья должна объединиться и помочь Джимми, который «забывает, как быть мальчиком». После этого, несмотря на резкий старт, Тони тоже начал помогать брату.

Гордон сознавал, что младший сын уже давно начал отдаляться от него. «Детство Джимми совпало с трудным периодом в моей жизни. Наш брак трещал по швам, на работе — большие неприятности. Мне кажется, я просто не хотел забивать себе голову еще и тем, как найти общий язык с этим ребенком, ведь у него совсем непростой характер: он дулся и топал прочь в свою комнату всякий раз, когда я говорил что-то, что он воспринимал как критику».

Другие мальчики, напротив, всегда рвались поиграть с отцом и искали его внимания. «Я просто позволил Джимми хотеть не быть со мной, — признал Гордон. — Должен сознаться, я рассуждал тогда так: что ж, раз ему не хочется со мной общаться, это его проблемы».

«В таком случае, — объяснил я, — мы будем делать прямо противоположное тому, что делали раньше. Это означает, что вам, Гордон, нужно постараться привлечь к себе Джимми. А вам, Глория, потребуется научиться “отходить в сторону”. Вся семья должна действовать сообща, напоминая Джимми, что быть мальчиком — это здорово».

Моя стратегия лечения Джимми предполагала, что Гордон будет подбадривать сына, уделять ему особое внимание, брать мальчика с собой по делам, вовлекать его в контактные физические игры. Я стараюсь подсказать отцам многочисленные возможности для этого, — например, во время заправки автомобиля позволить сыну держать насос. Эти маленькие шаги важны для формирования связи мальчика с миром мужчин, что является фундаментом крепких отношений отца и сына.

Иногда Гордон звал Джимми помочь в работе по саду или приготовлении шашлыка. Гордон взял за правило быть дома во время еженедельных уроков Джимми по фортепиано и ходить на все его выступления. Он брал мальчика на спортивные выходы с его старшими братьями, надеясь перебороть привычку Джимми к изоляции и его неприязнь к братьям.

Вначале Джимми явно противился инициативам отца. Например, он недвусмысленно отверг приглашение поехать с отцом в офис. Но, по мере того, как его отношения с отцом становились более теплыми, Джимми начал вести себя более по-мальчишески и в школе его стали меньше дразнить. Я одобрил решение родителей Джимми записать его в секцию, где предполагалось командное участие, но при этом не было соревновательности и преобладали мальчики. Мать Джимми, Глория, специально попросила вожатого, юношу-студента, уделять Джимми больше мужского внимания, в котором тот нуждался.

Такие мальчики, как Джимми, должны понять, что родители поддерживают и подбадривают их, а не просто осуждают или критикуют. Например, однажды, когда Джимми был восемь, он взял мягкую игрушку, панду, с собой в школу. Глория заглянула на детскую площадку в обеденное время и увидела, что ее сын играет в полном одиночестве с пандой и беседует с ней. На следующий день, с подачи Глории, Гордон поговорил с сыном и сказал: «Джимми, мальчики твоего возраста не берут в школу мягкие игрушки. Но я принес тебе кое-что взамен». Он вручил Джимми «Game Boy», карманную компьютерную игру, которую мальчик взял с собой на следующий день. К его удивлению, одноклассники обступили его с просьбами дать им поиграть, и, конечно, Джимми был принят в компанию, ведь игрушка была его.

В результате последовательных действий родителей поведение Джимми, не соответствующее его полу, постепенно уменьшалось. Это касалось не только женственности, но и изоляции от сверстников, общей незрелости, страхов и неприязни к мальчикам. Гордон сказал мне: «Когда Джимми игнорирует меня и ведет себя так, словно я ему не нужен, должен признать: это удар по моему эго и я испытываю желание развернуться и уйти. Намного легче плыть по течению и принять статус-кво. Но затем я вспоминаю, что отношение Джимми ко мне — лишь защита. На самом деле, за маской безразличия и презрения скрывается желание общаться со мной. Так что я отбрасываю свои чувства и продолжаю пробиваться к нему. Я выпустил инициативу из рук, когда Джимми был младше, но теперь не позволю сыну так легко от меня отделаться».

Непростая задача утверждения мужественности

Как мы видели, детская гендерная дисфория в действительности является бегством от вызова, связанного с возмужанием. Согласно данным многих исследований гендерное расстройство также связано с другими проблемами, которые (как в случае Джимми) включают отвержение мальчиком отца, социальную изоляцию и компенсацию через фантазию. Успешная терапия помогает мальчику найти путь в мире, который естественно разделен на мужчин и женщин. С помощью двух самых важных взрослых в его жизни, матери и отца, мальчик с расстройством полоролевой идентичности может отказаться от тайных андрогинных фантазий и обнаружить, что лучше жить в мире с четкими границами пола.

Как родитель, вы должны убедиться, что ваше в­­­­мешательство — с помощью терапевта или самостоятельное — является ненавязчивым и действительно поддерживающим, и при этом оно явно. Препятствуя нежелательному кросс-гендерному поведению, родители должны быть уверены в том, что ребенок чувствует, что его признают как уникальную личность. Не следует ожидать, что ваш ребенок станет типичным мальчиком или девочкой с типичными для своего пола интересами. Некоторые особенности могут присутствовать, и они вполне нормальны. Но в то же самое время «здоровая андрогинность» может базироваться только на прочном фундаменте уверенности в собственном поле.

Важно всегда выслушивать ребенка с неизменным уважением. Не принуждайте его участвовать в том, что он ненавидит. Не заставляйте его соответствовать роли, которая пугает его. Не стыдите за женственность. Процесс изменений происходит постепенно, через ряд шагов, которые сопровождаются любящей поддержкой. Попытки пристыдить могут дать отрицательный эффект.

Алекс, гомосексуал, проходивший у меня терапию, так рассказывает об этом:

 

Однажды, когда мне было пять лет, я получил в подарок набор парфюмерии, множество небольших флаконов с различными духами в коробке с ячейками. Мне они казались потрясающими, и я повсюду таскал их с собой. Я не забыл прихватить их, и когда мы с папой пошли в гости к родственникам. Полагаю, я был от них в восторге, потому что решился показать их своей тетке Маргарите. Она же смерила меня взглядом и сказала что-то вроде: «Зачем тебе духи? Ты что — девчонка?» Ну, я расплакался. Она, должно быть, почувствовала себя виноватой, потому что бросилась успокаивать меня.

Не знаю почему, но я все еще помню этот случай. Это увлечение духами быстро прошло, но из-за этого я переживал смешанные чувства.

 

Если ваш сын еще совсем маленький, полезно лишний раз указать ему на факты его собственной биологии, особенно, что он обладает членом, и это здоровое и нормальное явление, часть его. Отец должен быть активно вовлечен в этот образовательный процесс. Многие отцы обнаруживают, что хороший повод для таких бесед предоставляет совместное мытье с сыновьями. Отцы должны подчеркнуть, что анатомия делает мальчика «таким же, как все мальчики». Указание на то, что он имеет мужские гениталии (которые маленький предгомосексуальный мальчик, скорее всего, подсознательно стремится отрицать) успешно развеет любые фантазии женственного или андрогинного характера. Мужское тело — реальность, бесспорная часть его, доказывающая его мужественность и недвусмысленно отличающая его от мамы. Это символ его сходства с папой.

Душ с отцом

Совместный душ с папой — хорошее средство усилить идентификацию мальчика с отцом и мужественностью отца, так же как с его собственной мужской анатомией.

Доктор Джордж Рекерс, выдающийся специалист по детскому РГИ, дает детальные рекомендации, как сделать такой опыт позитивным: «Отцы не должны реагировать резко или отрицательно, если сын, находясь в душе с отцом, задает вопросы о поле или сексуальной анатомии. На любые подобные вопросы нужно отвечать положительно, с естественной заинтересованностью, подавать информацию соответственно уровню развития сына, подбадривая и впредь в любое время обращаться с такими важными вопросами»1.

Отцам следует также усвоить: вполне нормально, если сын рассматривает половые органы отца или спонтанно дотрагивается до них. В подобных случаях отец должен избегать смущения или шока, не реагировать негативно, резко или как-то наказывать сына. Вместо этого отец должен сказать мальчику, что он будет выглядеть так же, когда станет подростком.

Если сын коснется гениталий отца, чаще всего, его любопытство будет удовлетворено, и он прекратит эти прикосновения. Сын вряд ли будет трогать его часто, если вообще к этому вернется. Но даже если сын настойчиво продолжает касаться пениса отца (что маловероятно), доктор Рекерс советует отцу переключить внимание сына, сказав, например: «А теперь возьми мочалку и хорошенько вымой за ушами, смотри, чтобы они были чистыми», — не высказывая напрямую запрета.

Если сын неоднократно касается гениталий отца каждый раз, когда они принимают вместе душ, доктор Рекерс советует отцу сказать: «Я не возражаю, чтобы ты смотрел на мой пенис, я ведь твой папа. Зная, на что похож пенис взрослого человека, то можешь представить, как твое тело будет выглядеть в будущем. Но теперь, когда ты его потрогал, я должен предупредить тебя. Мы, мужчины, не трогаем пенисы друг друга, за исключением нескольких случаев. Например, когда доктор осматривает пациента; или родители купают малыша; когда нужно проверить, нуждается ли мальчик в медицинской помощи, если он жалуется на боль или зуд в гениталиях». Кроме того, отец должен объяснить, что трогать собственный пенис можно, только если этого не видят другие.

Доктор Рекерс описывает трагический случай, который травмировал маленького мальчика и спровоцировал кросс-гендерное поведение. Отец вышел из душа, а маленький сын, движимый любопытством и очарованный его видом, коснулся пениса отца. Отец немедленно отшлепал мальчика, резко накричал на него и назвал «извращенцем». С того времени мальчик стал проявлять кросс-гендерное поведение. Принимая ванну, он заталкивал пенис между ног, чтобы быть похожим на девочку, и говорил матери, что ему жаль, что у него есть член.

Однако, если опыт совместного душа отца и сына проведен тактично, говорит Рекерс, «мальчик будет более подготовлен к совместному душу с другими мужчинами в раздевалке в школе, а потом и в студенческом общежитии».

Помимо совместного душа с маленькими сыновьями, я также советую отцам регулярно вступать в агрессивный физический контакт с мальчиками. Отцы могут также помочь, поощряя агрессивное поведение и физические выражения агрессии. Это помогает противостоять робкой роли «пай-мальчика», которую часто играет мальчик с гендерными проблемами. Борьба, возня, «поколачивание папы» — через все это мальчик открывает свою физическую силу и вступает в контакт с этим пугающим и таинственным мужчиной.

Важность прикосновений

Мои взрослые гомосексуальные клиенты, все без исключения, описывают болезненное отсутствие — почти боль, — от отсутствия физического контакта с отцом. Ричард Уайлер описывает, как это лишение прикосновений приводит к постоянному чувству депривации*:

Для человека западной культуры предельно ясно: настоящие мужчины не касаются друг друга. К сожалению, это табу часто переносится на отцов и сыновей, даже совсем маленьких, на братьев и близких друзей. Мужчины в нашей культуре боятся показаться гомосексуальными или «превратиться» в гомосексуалистов, обнимая другого мужчину или прикасаясь к нему.

Но это порождает как раз то, чего все боятся: многие мальчишки, оказавшись лишенными физического контакта, растут, мечтая об объятиях. Если потребность в объятиях и прикосновениях не восполнена в детстве, она не уходит лишь потому, что мальчик превращается в мужчину. Она была настолько важной и так долго отрицалась, что некоторые из нас искали секса с мужчиной, хотя на самом деле, нам были нужны всего лишь объятия. Мы просто не представляли, как еще получить несексуальное прикосновение, которого так жаждали.

Без этого нормального контакта молодой человек оказывается уязвимым перед неприемлемыми или насильственными отношениями.

Уайлер продолжает:

Не удивительно, что многие из нас с раннего детства были вовлечены в дисфункциональные или нездоровые отношения. Стоило нам найти что-то, похожее на любовь и одобрение, как мы цеплялись за это, не думая о последствиях.

Иногда другие мужчины использовали нас для сексуального удовольствия или мы использовали их, чтобы почувствовать себя близкими и любимыми.

Помните историю олимпийского пловца Грэга Луганиса, рассказанную в третьей главе? Он был одиноким мальчиком, которого не понимали и дразнили одноклассники и который был отчужден от отца. Неудивительно, что Луганис оказался эмоционально уязвим перед вниманием старшего мужчины, которого он встретил на пляже. Он «тянулся к близости и объятиям больше, чем к сексу». Он «изголодался по любви».

Одна из важных задач, стоящая перед родителями, состоит в том, чтобы поощрять ребенка на естественное выражение своих подлинных мыслей и чувств. Поскольку, как мы увидели, мальчик с проблемами часто боится взросления и ответственности, сопряженной с мужской ролью, поощряйте его говорить о своих тревогах и делиться своими представлениями о половой роли.

Приведем пример. «Шон» был женоподобным семилетним мальчиком, и его отец принял решение: «Мы не будем говорить о проблеме Шона; мы просто будем любить его и одобрять». Такой подход хорош для начала, но этого недостаточно. Родители должны изыскать возможности разъяснить ему различия между мужественностью и женственностью. Такие вопросы, как: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», «На кого ты бы хотел быть похожим, когда вырастешь?» — удобный повод для исправления искаженных в фантазии представлений, для оказания поддержки.

Вам, родителям, необходимо постепенно заменять игрушки, игры и предметы одежды, которые питают кросс-гендерные фантазии вашего сына. Некоторые матери говорят мне, что они тайком выбрасывают определенные вещи. Понимая их огорчение и потребность действовать второпях, я предлагаю более открытый подход. Вы можете уговорить мальчика участвовать в передаче этих вещей с его разрешения знакомым маленьким девочкам. Некоторые родители даже устраивают ритуал избавления от женских игрушек, упаковывая их, чтобы потом отдать девочке по соседству или двоюродной сестре. «Прощальная церемония» может быть полезна, если ребенок еще совсем маленький. Возьмите коробку, сложите туда куклы, запечатайте ее и скажите «До свидания!», одновременно признавая, как трудно мальчику отдать эти игрушки. Объясните ему: «Теперь папа отнесет их маленькой девочке по соседству, у которой нет ни одной куклы Барби».

Важно, чтобы ваш ребенок мог прочувствовать и выразить печаль и утрату. Возможно, труднее всего будет сочувственно выслушать его страдания и довести избавление от этих вещей до конца.

«Прощальная церемония» может быть трудной, но не должна быть травмирующей. И ваше решение провести ее должно быть не импульсивным, а хорошо продуманным. Готов ли мальчик отдать эти вещи? Возможно, для этого он нуждается лишь в небольшом толчке? Или церемония заставит его почувствовать себя преданным и разгневанным? Если так, то время для столь драматических шагов еще не наступило.

Насколько активным будет вмешательство, зависит от реакции вашего ребенка. Если он становится замкнутым, угнетенным, сердитым, расстроенным или нервным, то это знак, что вы слишком форсируете события. Одна пара энтузиастов надеялась «исправить» мальчика за одну неделю. В результате ребенок стал беспокойным и нервным. Драматические, отрицательные перемены в настроении мальчика показали, что ему не дали времени приспособиться к новым ожиданиям родителей.

Некоторые родители впадают в противоположную крайность: они медлят даже с наиболее очевидными и здравыми изменениями. По большей части, подобные колебания вызваны путаницей современных культурных установок, и, как уже говорилось, противоречивыми советами педиатров. Такие родители ждут разрешения специалиста, прежде чем сказать мальчику мягко, но четко: «Бобби, больше никаких девчоночьих вещей. Ты уже слишком взрослый, чтобы вести себя как девочка». Они говорят, что боятся обсуждать проблемы с сыном, чтобы не ранить его чувства.

Однако самым эффективным оказывается вмешательство, когда родители действуют сообща, доводя до сознания ребенка нежное, но совместное и неизменное сообщение: «Ты не такой, ты — мальчик». Этот стиль терапии предполагает нежность, заботу, любовь и исключает внезапность; однако при этом все ясно и однозначно. Очень важно, чтобы родители были едины и последовательны, потому что только такой подход приносит самые эффективные и устойчивые результаты.

Одна мать очень хорошо это сформулировала: «Преодоление женственного поведения похоже на выращивание роз. Это требует не столько усилий, сколько постоянного внимания». Первый шаг к выздоровлению — признать наличие у ребенка проблем и принять решение вместе их преодолевать. Второй шаг ставит ребенка перед фактом, что родители намерены ему помочь и что меняться необходимо. Как только ребенок понимает, что оба родителя объединились и больше не намерены попускать кросс-гендерное поведение, он начнет приспосабливаться. Некоторый дискомфорт от таких требований, часто неожиданных, вполне предсказуем.

Стадии процесса

По опыту своей работы с мальчиками с гендерным расстройством и их родителями, могу сказать, что можно выделить четыре стадии развития изменений: (1) сопротивление, (2) внешнее послушание, (3) скрытое сопротивление, и (4) союз родителей и ребенка.

Если ваш сын проявляет очевидное кросс-гендерное поведение, эти стадии послужат общей схемой, помогающей вам искать пути к выздоровлению. Конечно, как и все схемы, объясняющие сложное явление, эти стадии иногда перекрывают друг друга; ребенок может вернуться на предыдущую стадию прежде, чем он перейдет к следующей. Однако эти этапы могут служить в качестве общих указаний.

Стадия 1: Сопротивление. Сталкиваясь с новыми ограничениями, ребенок может выражать гнев, обиду и бунт. Он осознает, что мама с папой больше не позволят ему женского поведения и фантазий, которые прежде дарили радость и покой. Как только он понимает, что не сможет наслаждаться выдуманным образом себя, он может отвернуться от вас и эмоционально. Гендерно несответствующие мальчики особо чувствительны к критике и требованиям. Постарайтесь быть не слишком критичны и требовательны.

Вы можете говорить сыну примерно следующее: «Знаешь, тебе повезло, что ты мальчик». Подчеркивайте, — даже преувеличивайте, — различия между девочками и мальчиками. Подкрепляйте его пробуждающуюся мужскую идентичность, задавая такие вопросы, как: «На какой девочке ты собираешься жениться, когда станешь большим?», «Каким папой ты будешь, когда вырастешь?» Будьте изобретательны в поиске возможностей подчеркнуть гендерные различия.

Стадия 2: Внешнее послушание. В большинстве случаев родители вскоре замечают, что сын идет им навстречу, — по крайней мере, так кажется на первый взгляд. Часто перемены настолько разительны, что они спрашивают себя: «Он и впрямь изменился или просто пытается заслужить похвалу?» Желая угодить вам, ребенок может просто имитировать изменение в соответствии с вашими пожеланиями. Фактически первые изменения чаще представляют собой простое поведенческое приспособление без подлинного внутреннего преобразования. Но, по прошествии долгого времени, если вы с ним достаточно эмоционально близки, это поведение станет частью его самовосприятия. Поскольку вы, родители, являетесь самыми важными людьми в его мире, он должен будет неохотно, но неизбежно расставаться со своими кросс-гендерными фантазиями.

Стадия 3: Скрытое сопротивление. Вы можете быть восхищены тем, как быстро ваш сын реагирует на ваше вмешательство. Однако существует вероятность возвращения тайного женственного поведения, которое быстро разочарует вас и заставит думать, что все усилия бесполезны. Чтобы избавить родителей от расстройства и уныния, я советую им заранее ожидать таких моментов и не удивляться этому.

Вот образец такого двойственного отношения. Кажется, что ваш пятилетний сын меняется, но однажды он снова хватается за куклу или даже начинает сосать большой палец. Вы говорите: «Милый, разве мы не говорили об этом?» «А?» — отзывается он. «Сынок, — отвечаете вы мягко, но решительно, — мы же уже говорили о том, что такое быть мальчиком, и о том, что взрослые мальчики не играют с куклами. Так что пойди, убери куклу, и давай найдем тебе другую игрушку». Вы должны быть готовы к тому, что мальчик будет делать два шага вперед и шаг назад. Родителям стоит помнить, что ничто во вселенной не двигается по кратчайшей прямой, в том числе и выздоровление сына.

Вы заметите, что чаще всего ваш сын возвращается к феминному поведению после ударов по самолюбию. Один отец замечает: «Когда мой сын плохо себя чувствует, то ведет себя женственно». Когда ребенок чувствует себя счастливым и жизнерадостным, встречает одобрение других людей, то будет избегать регресса. Также мы должны быть готовы к регрессивному поведению, когда мальчик утомлен, болеет, переживает стресс, какое-то разочарование или отвержение. Женственность — самоуспокоительная реакция на стресс.

После такого регресса, родители выражают беспокойство, что сын «просто угождает нам» или «старается порадовать нас, потому что он знает, что это важно для нас». Они хотят знать, действительно ли их сын внутренне меняется. Укоренение в поле — это много больше, чем изменение поведения, оно требует сдвига в восприятии.

Семья должна трезво оценить мужские образцы для подражания мальчика. Если отец остается отрицательной моделью, — особенно, если относится к матери мальчика пренебрежительно или оскорбляет ее, — у ребенка может бессознательно сформироваться восприятие, что отождествление с мужским полом опасно. В таком случае мальчик нуждается в броне феминного поведения для защиты и никакие поведенческие изменения не могут быть усвоены. Мы должны понимать, насколько трудна для мальчика эта борьба. В нем происходит внутренний конфликт. Как сказал один мальчик, «внутри меня две половинки, которые воюют друг с другом».

Стадия 4: рабочий союз. Нет ничего приятнее для родителей, чем увидеть, что сын идет навстречу. Когда сын смотрел по телевизору мультфильм с женскими персонажами, мать «Арона», маленького мальчика с гендерным расстройством, получила редкую возможность понаблюдать за его внутренним конфликтом:

Я видела, что Арону хотелось слиться с этой героиней. Прежде он танцевал бы по комнате как балерина.

Рядом лежали фигурки от игрушечного набора и несколько машинок. Я видела, что он пробовал оторвать взгляд от телевизора и собрать одну из фигур. Он пробовал удержаться от искушения вообразить себя этой героиней. Мое сердце обливалось кровью, потому что я прекрасно понимала его чувства.

В фазе сотрудничества, он не только будет идти вам навстречу, но и говорить о своей внутренней борьбе. Одна пара сообщила, что их маленький мальчик поверял им: «Так трудно расти». Помните, что для детей рост создает конфликт, потому что это означает встречать вызов быть мальчиком. И остановка в развитии сохраняет привлекательность, потому что обеспечивает комфорт женской или андрогинной роли и очень тесных отношений с матерью, помогает укрыться от требований мужского мира. Другой мальчик сказал с очевидным расстройством: «я пробую забыть о них», имея в виду коллекцию кукол Барби, которые он отдал. Его мать сказала мне: «Теперь он хочет измениться, хотя я вижу, что у него это отнимает много сил».

Роль психотерапевта

Поскольку родители сильно сопереживают ребенку, им часто трудно самостоятельно систематически проводить в жизнь необходимые изменения. При малейшей возможности я настоятельно рекомендую найти хорошего психотерапевта для помощи.

Профессиональный психотерапевт, разделяющий ваши ценности и цели, во-первых, подскажет дальнейшие шаги, а во-вторых, укажет на те пробелы, которые вы можете допускать как люди и как родители. Так, психотерапевт может заметить, что ваше общение с ребенком не дет необходимого эффекта. Он может увидеть, что ваш сын никогда не говорит о своих усилиях и конфликтах, а только внешне выполняет ваши просьбы. Он может указать, как мать и отец передают различные, а, возможно, даже противоречивые и запутывающие сообщения о поле.

Для коррекции детского гендерного расстройства очень важно единство родителей. Самые устойчивые изменения возможны при постоянной заинтересованности обоих родителей. Если этим занимается только один родитель, шансы на положительный результат гораздо ниже. Помните, нет такой вещи, как «нейтральный» член родительской команды. Незаинтересованный родитель воспринимается ребенком как негласное разрешение остаться женственным и как отрицание позиции другого родителя. Традиционная психоаналитическая терапия предгомосексуального состояния фокусировалась на работе с ребенком, наблюдаемым одним психотерапевтом. Родители не участвовали в сессиях, которые проводились с ребенком от двух до пяти раз в неделю на протяжении многих лет. Такой терапевтический метод был очень дорог, а уровень успеха оставлял желать лучшего. Эффективнее, если психотерапевт на регулярной основе работает с родителями, а не с ребенком. После нескольких еженедельных сессий врач должен встречаться с родителями только для необходимых консультаций и контроля за успехами мальчика (примерно раз в месяц). Обычно встреча с ребенком требуется психотерапевту только для начальной диагностики и затем периодически во время лечения. Я часто обнаруживал, что моя профессиональная поддержка и совет только подкрепляют интуитивное знание родителей. Сердце подсказывает им, что с ребенком не все в порядке, но они нуждаются в разрешении вмешаться. Большинство матерей хорошо знает, что отец мальчика должен был быть более вовлечен в процесс и что его отстраненность увеличивает трудности их сына.

Но, как мы уже говорили в предыдущей главе, родители часто теряются перед противоречивыми сообщениями СМИ и специалистов по детскому развитию. Такие родители нуждаются в информированном враче, который поддержит их цели, а не идею, что пол несуществен. Врач должен подготовить ребенка к жизни в гендерном мире, помогая снизить вероятность гомосексуального развития.

Безусловная любовь

Одна из самых важных обязанностей терапевта — помочь родителям выражать неодобрение феминным поведением, не ругая ребенка. Врач помогает родителям учиться доносить до мальчика, что феминное поведение недопустимо, и нежно, но твердо противостоять такому поведению. Но в то же время мальчик не должен воспринимать родительские требования как критику в свой адрес или как отвержение.

Работая с проблемами сына (или дочери), вы можете услышать, что здоровый человек не ограничен узкой версией пола. Вам скажут, что личность должна включать как мужские, так и женские черты. Это популярное представление идет, в частности, от работ аналитика Карла Густава Юнга, современника Фрейда. Юнг полагал, что взросление требует интеграции черт противоположного пола. Действительно, в утверждении, что в процессе роста мы объединяем противоположные сексуальные эмоциональные особенности, есть доля истины. Но это может быть достигнуто только после прочного отождествления себя со своим биологическим полом. Такая интеграция никогда не должна ставить под угрозу достижение необходимой гендерной идентичности.

Распространенное ложное истолкование этого принципа видно в родительском умилении гендерными отклонениями своих детей. Некоторые «продвинутые» матери говорят, что их восхищает вид сына в платье или с куклой на руках, и что они не видят никакой проблемы в категорическом отказе дочери носить платье. Но это — серьезная ошибка. Глупо поощрять сына усваивать женские качества прежде, чем он освоился с мужской идентичностью или поддерживать отказ дочери от женских вещей.

Оценка успешности

Успешная терапия гендерного расстройства должна снизить кросс-гендерное поведение и укрепить здоровую идентичность, улучшить отношения с ровесниками, и, в конечном счете, снизить уровень стресса в жизни ребенка. Цель терапии состоит в том, чтобы уменьшить ощущение мальчика, что он отличается от других мальчиков и в чем-то хуже них. Это увеличивает шансы на развитие нормальной гетеросексуальной ориентации. Для проверки ваших достижений обратите внимание на следующие показатели успеха:

1. Уменьшение женственности. Родители наблюдают отход от поведения, послужившего причиной беспокойства. Мы должны видеть меньше потворства девичьих занятиям и повадкам.

2. Рост уверенности в себе. Родители видят, что сын чувствует себя увереннее и гордится тем, что справился с трудной задачей. Родители замечают, что их ребенок более уверен в себе.

3. Большая зрелость. Родители описывают ребенка как более счастливого, более уверенного в себе и более естественного. Одна мать, подбирая слова, объясняла это так: «Он кажется более... настоящим». Мальчик становится менее застенчивым, смущающимся и сосредоточенным на себе. Он будет демонстрировать лучшую способность к эмоциональному контакту и адекватную реакцию на других людей.

4. Снижение тревожности или депрессии. Исследователи обнаружили связь между детской феминностью и повышенным уровнем беспокойства или депрессии2. По мере разрешения конфликта гендерной идентичности родители отмечают, что сын менее возбужден и неуверен, меньше переживает о мелочах. Все большее ощущение сходства с другими мальчиками уменьшает признаки беспокойства и депрессии.

5. Рост популярности среди мальчиков. По наблюдениям, мальчики, проявляющие в своем поведении черты «настоящего мальчишки», более популярны, а те, кто менее мужественен, — менее. (У девочек связь между поведением и популярностью менее выражена). У мужественных мальчиков чаще, чему у феминных, складываются хорошие дружеские отношения с ребятами. Мальчики, страдающие проблемами гендерной идентичности, часто становятся жертвами чрезвычайной жестокости со стороны ровесников своего пола. Феминные мальчики, насколько позволяет судить мой клинический опыт, также чаще становятся жертвами сексуальных домогательств со стороны педофилов, которые знают, что отверженный сверстниками мальчик лишен внимания и поэтому представляет собой легкую добычу.

6. Снижение поведенческих проблем. Большинство предгомосексуальных мальчиков — послушные «пай-мальчики», лишь незначительное количество ребят ведут себя непослушно. В любом случае, при усвоении ребенком адекватного гендерного поведения родители ребенка, преподаватели и другие взрослые отмечают, что он стал более социален. Они замечают уменьшение истерик, эмоциональных вспышек и замкнутости.

7. Улучшение отношений с отцом. Родители сообщают, что сын тянется к отцу, хочет быть рядом с ним и радуется его обществу.

8. «Он рад, что он мальчик». Родители чувствуют, что их сын горд тем, что он мальчик — делать то же, что все мальчишки, и делать хорошо. Это приносит ему чувство удовлетворения оттого, что он один из парней. Доктор Джордж Рекерс описывает результаты лечения более чем пятидесяти детей с РГИ, у которых были достигнуты стойкие перемены в гендерной идентичности. Рекерс убежден, что профилактическая терапия помогает предотвратить формирование трансвестизма, транссексуальности, и некоторых форм гомосексуальности3.

Доктора Цукер и Брэдли также полагают, что терапия РГИ может быть успешной:

По нашему опыту, значительное число детей и их семей достигают больших изменений. Мы имеем в виду те случаи, когда проблемы РГИ были решены полностью, и ничто в детском поведении или фантазиях не дает повода предлагать, что вопросы гендерной идентичности все еще составляют проблему...

Учитывая все факторы, мы придерживаемся позиции, что клиницист должен быть настроен оптимистично, а не отрицать возможность помочь детям достичь уверенности в их гендерной идентичности4.

 

Другие исследователи, которые сообщают об успехе работы с феминными мальчиками, говорят, что эффективная терапия помогает детям понять причины их кросс-гендерного поведения и укрепляет признаки развития мужественности. Их подход, как и наш, предполагает наличие терапевта, одного с ребенком пола, который будет требовать помощи отца ребенка. Они также привлекают к терапии семью ребенка и группу сверстников.

 


* депривация — ощущение недостатка, возникающее вследствие длительного лишения чего-либо



1 Dr. Rekers, letter to Dr. Nicolosi, October 26, 2001.

2 G. Remafedi, J. Farrow and R. Deisher, "Risk Factors for Attempted Suicide in Gay and Bisexual Youth," Pediatrics 87, no. 6 (1991): 869-75.

3 George Rekers, ed., Handbook of Child and Adolescent Sexual Problems (New York: Lexington, 1995).

4 Kenneth Zucker and Susan Bradley, Gender Identity Disorder and Psychosexual Problems in Children and Adolescents (New York: Guilford, 1995), p. 282.

Читать окончание статьи


( 22 голоса: 2.05 из 5 )
 
22068
 
Дж. и Л. Николоси

Дж. и Л. Николоси

Дж. и Л. Николоси «Предотвращение гомосексуальности. Руководство для родителей».



Ваши отзывы

Ваш отзыв*
Ваше Имя (Псевдоним)*
Сколько Вам лет?*
Ваш email
Анти-спам *

Версия для печати


Смотрите также по этой теме:
Гей — это идентичность, порожденная самообманом (Джозеф Николоси, доктор психиатрии)
Гей – это необходимость или выбор? (Владимир Кудояров)
Врожденного гомосексуализма не бывает (Чарльз Сокаридес)
Гомосексуализм — болезнь, распространяемая СМИ (Часть 1) (Психиатр Марк Цукерман)
Гомосексуализм — болезнь, распространяемая СМИ (Часть 2) (Психиатр Марк Цукерман)
Радужная вера (Елена Чудинова, писательница)
Психологические истоки гомосексуализма (Робин Скиннер)
Присыпка для петушка (Павел Охапко)
Педофилия – скрытая установка гомосексуализма (Петру Молодец)
Телевизор мужским манерам не научит (Ираклий Пирцхалава)

Самое важное

Лучшее новое

Родноверие, язычество

Откровение бывшего язычника

Оттуда я впервые узнал слово «язычник». И чья-то умелая рука подвела меня к идее, что для того чтобы стать сильным, успешным и победить всех нацменов я должен стать язычником! А что такое стать язычником? Это в первую очередь отрицать христианство по каждому пункту, ведь только лишь благодаря ему гордые Русичи стали тем разобщённым биомусором, которым являются сейчас. Скупать маечки и балахончики с коловратами, купить себе оберег со свастичным символом эдак за 3000 р. серебряный, купить «русскую рубаху» расшитую свастичным символом. И плевать, что это раздражает каких-то там ветеранов. Нас интересуют лишь далёкие предки, которые жили до Крещения Руси. А эти, прадедушки и прабабушки — зомбированные коммунисты или православные с промытыми мозгами — они для язычника не авторитет.

диагностический курс

© «Реалисты». 2008-2015. Группа сайтов «Пережить.ру».
При копировании материалов обязательна гиперссылка на www.realisti.ru.
.Редакция — info(собака)realisti.ru.     Разработка сайта: zimovka.ru     Дизайн - Наталья Кучумова .